Дон Хуан объяснял своим четырем ученикам, что эти шаманы, или маги, как он их называл, при помощи неизвестных ему практик, обнаружили, что человек может воспринимать энергию непосредственно, так, как она существует во вселенной. Другими словами, согласно дону Хуану, эти маги утверждали, что каждый из нас может на мгновение отбросить нашу систему превращения потока энергии в данные органов чувств, которые являются подходящими для того типа организма, которым мы являемся ( в нашем случае, мы обезьяны). Превращение потока энергии в данные органов чувств создает, по утверждению магов, систему интерпретаций, которая превращает поток энергии, существующий во вселенной в тот мир повседневной жизни, который нам известен.
Далее дон Хуан объяснял, что как только маги древних времен убедились в действительности прямого восприятия энергии, этот процесс они называли видением, то они принялись за совершенствование себя, это означало, что они по собственному желанию воспринимали друг друга в виде сочетания энергетических полей.
– Мой бенефактор был магом с большими силами, – продолжал он. – Он был воин до мозга костей. Его воля была действительно его самым чудесным достижением. Но человек может пойти еще дальше. Человек может научиться видеть. После того, как он научился видеть, ему нет нужды жить как воин или быть магом. Став видящим, человек становится всем, сделавшись ничем. Он как бы исчезает, и в то же время он остается. После этого он может заполучить все, что только пожелает, и достичь всего, к чему бы ни устремился. Но он не желает ничего, и вместо того, чтобы забавляться, играя обычными людьми, как игрушками, он общается с ними, разделяя их глупость. Единственная разница состоит в том, что видящий контролирует свою глупость, а обычный человек – нет. Став видящим, человек теряет интерес к окружающим. Видение уже полностью отрешило его от всего, что он знал раньше.
Видение энергии, в том виде, в каком она течет во вселенной, с самого начала было главной целью магов. Согласно дону Хуану, в течении тысяч лет, воины стремились к тому, чтобы преодолеть эффект нашей системы интерпретации и стать способными непосредственно воспринимать энергию. Для того, чтобы выполнить это, они в течении тысячелетий выработали ряд необходимых действий. Мы бы не хотели называть их “практиками” или “процедурами”, а скорее “маневрами”. В этом смысле, путь воина – это постоянный маневр, предназначенный для того, чтобы служить опорой воинам, чтобы они могли выполнить свою задачу, напрямую видеть энергию.
По словам дона Хуана, мы состоим как бы из двух воспринимаемых сегментов. Первый – это наше знакомое физическое тело, которое может воспринимать любой из нас. Второй – светящееся тело, являющееся коконом, который могут воспринимать только видящие, и которое придает нам вид огромного светящегося яйца. Он говорил также, что одной из самых важных задач магии является достижение светящегося кокона. Это цель, которая достигается путем сложной системы сновидения и строгим систематическим усилием, которое он называл неделанием. «Неделание» он определил как некое непривычное действие, вовлекающее все наше существо целиком, посредством того, что оно заставляет его начать осознавать свой светящийся сегмент.
Поясняя эту идею, дон Хуан изобразил наше сознание разделенным на три неравных части. Самую маленькую часть он назвал первым вниманием и сказал, что это именно то сознание, которое развито каждым человеком для того, чтобы иметь дело с повседневным миром; оно включает в себя осознание физического тела. Другую, более крупную часть, он назвал вторым вниманием и описал его как то осознание, которое нам нужно, чтобы воспринимать наш светящийся кокон и действовать как светящееся существо. Он сказал, что второе внимание в течение всей нашей жизни остается на заднем плане, если только оно не выводится вперед благодаря специальной преднамеренной практике или случайной травме, и что оно охватывает осознание светящегося тела. Последнюю, самую большую часть он назвал третьим вниманием. Это то неизмеримое осознание, которое вовлекает, сцепляет неописуемые) аспекты физического и светящегося тел (<первого и второго внимания>). Я спросил его, испытал ли он сам третье внимание. Он ответил, что был на его периферии и что если он когда-нибудь войдет в него полностью, я тотчас узнаю об этом, потому что все в нем мгновенно станет тем, чем оно и является в действительности – взрывом энергии. Он добавил, что полем битвы для воинов является второе внимание, которое было чем-то вроде тренировочного полигона для достижения третьего внимания. Это состояние достаточно трудно достижимо, но по достижении очень плодотворно.
Исходя из внешней, по отношению к человеку, природы намерения, дон Хуан рассматривал тело в двух плоскостях: как орудие познания повседневной жизни и как энергетическое образование, никак не связанное с первым.
Это энергетическое образование включает недоступные взгляду части тела, такие как внутренние органы и проходящие через них энергетические потоки. Дон Хуан утверждал, что при помощи именно этой стороны человеческого тела можно осуществлять непосредственное восприятие энергии. Благодаря преобладающей роли зрения в обыденном восприятии окружающего мира, шаманы древней Мексики называли непосредственное восприятие энергии словом видение. Для них воспринимать энергию в том виде, как она течет во Вселенной, означало, что энергия принимала единообразные (не идиосинкратические), наделенные особыми свойствами специфические конфигурации, устойчиво повторяющиеся, и что эти конфигурации энергии могли восприниматься в одних и тех же условиях любым человеком, способным видеть. Важнейшим примером, при помощи которого дон Хуан иллюстрировал это явление, было восприятие человеческого тела, когда его видели непосредственно как энергию. Как я уже упоминал ранее, подобные дону Хуану шаманы воспринимают человеческое существо в качестве сочетания энергетических полей, создающего полное впечатление четко очерченной светящейся сферы. Если воспринимать энергию непосредственно, то, по описаниям шаманов, она представляет собой вибрацию, которая склеивается в плотные образования. Шаманы описывают Вселенную как сочетание энергетических конфигураций, предстающее перед взглядом видящего в форме жгутов или светящихся волокон, которые, не запутываясь, тянутся во всех направлениях. Если вдуматься, то в этом описании явно содержится неразрешимое противоречие: как эти волокна могут тянуться во всех направлениях и не перепутаться? Совершенно невообразимое явление для линейно мыслящего сознания! Дон Хуан неизменно подчеркивал, что шаманы способны только описывать событие, а не толковать его смысл. И если их терминология оказывалась неадекватной или противоречивой, то только из-за ограниченности их словарного запаса. Тем не менее, по сути, описания шаманов как нельзя более точны.
…
Дон Хуан утверждал, что, поскольку непосредственное восприятие энергии не является произвольным или идиосинкратическим, а напротив, всегда остается постоянным и неизменным, то видящие свидетельствуют энергетические образования, которые происходят сами по себе, а не формируются под под влиянием человека. Следовательно, восприятие таких энергетических образований является ключом, который позволяет освободить находящийся под замком и обычно не используемый потенциал человека. Однако, чтобы добиться этого, следует в первую очередь научиться использовать все доступные человеку возможности восприятия.
Я не могу объяснить тебе, почему, но маг никоим образом не может ошибиться, интерпретируя то, что видит, – ответил дон Хуан тоном, не допускающим возражений.
– Выводы, к которым древние маги пришли на основе видения, могут оказаться неправильными сейчас, потому что они были наивными и необработанными. В целях избежания подобного несчастья, маги должны любыми возможными способами оттачивать свой ум . Затем дон Хуан несколько смягчился и отметил, что, безусловно, гораздо менее опасно для мага оставаться на уровне простого описания увиденного, но побуждение делать выводы и объяснять – пусть хотя бы самому себе – чересчур сильно, чтобы ему можно было противиться.
Глядя мне прямо в глаза, он заявил, что человеческие существа становятся магами благодаря способности непосредственно воспринимать текущую во Вселенной энергию и что когда маги смотрят так на человека, они видят светящийся шар, светящуюся фигуру в форме яйца. Он утверждал, что человеческие существа не просто способны непосредственно видеть текущую во Вселенной энергию – на самом деле они всегда видят ее, но умышленно не осознают это видение.
Вслед за этим он описал самое важное для магов отличие – разницу между общим состоянием сознания и особым состоянием преднамеренного осознавания чего-либо. Он сказал, что все люди обладают общим осознанием, которое позволяет им непосредственно видеть энергию, но маги являются единственными человеческими существами, способными преднамеренно осознавать это непосредственное видение энергии. Затем он определил осознание как энергию, а энергию – как непрерывный поток, светящиеся колебания, которые никогда не пребывают в покое и неизменно двигаются самостоятельно. Он утверждал, что при видении человеческого существа оно воспринимается как скопление энергетических полей, удерживаемых вместе самой загадочной силой во Вселенной – это связующая, склеивающая, вибрирующая сила, делающая энергетические поля единой структурой.
При каждом удобном случае дон Хуан повторял, что под влиянием внутреннего безмолвия возникает чувство сильной тревоги и единственным средством его преодоления служит прагматическое отношение к происходящему. А такое мироощущение невозможно без отличной физической формы — пластичного, проворного и сильного тела. Собственное физическое тело — это единственное существо, которое что-то значит для мага, поскольку для него тело и разум неразделимы. Конечно, речь идет об обычном физическом теле и привычном нам разуме. Стремясь обрести противовес физическому телу как единому целому, маги обратили внимание на другую энергетическую конфигурацию, которая становилась достижимой посредством внутреннего безмолвия, — энергетическое тело. Как объяснил дон Хуан, испытанные мною в момент остановки мира ощущения свидетельствовали о возрождении моего энергетического тела. Именно эта конфигурация энергии всегда была способна непосредственно видеть энергию — так, как она течет во Вселенной.
Внутреннего безмолвия следовало добиваться путем непрерывного поддержания строгой дисциплины. Его необходимо постепенно накапливать и сохранять, частица за частицей, секунда за секундой. Другими словами, человек должен постоянно стремиться оставаться внутренне безмолвным, даже если поначалу ему удается поддерживать это состояние лишь в течение нескольких секунд. Как утверждал дон Хуан, каждому магу известно, что, настойчиво поддерживая в себе это состояние, можно избавиться от привычки к постоянному внутреннему диалогу и со временем достичь суммарного порогового значения накопленных секунд или минут внутренней тишины. Эта цифра индивидуальна для каждого человека. Например, если порог внутреннего безмолвия для какого-нибудь индивидуума составляет десять минут, то по достижении этого значения внутреннее безмолвие приходит как бы автоматически.
Дон Хуан предупредил меня, что узнать свою пороговую величину можно только на собственном опыте. Так и случилось. Следуя указаниям дона Хуана, я настойчиво стремился хранить внутреннее безмолвие, и однажды, направляясь из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе куда-то по своим делам, неожиданно достиг этого таинственного “порога”. Я понял, что мне удалось это сделать, потому что мгновенно испытал удивительное ощущение, которое ранее мне подробно описывал дон Хуан. Он называл это состояние остановкой мира. В мгновение ока мир изменился, и впервые в своей жизни я понял, что вижу энергию — так, как она течет во Вселенной. Я был ошеломлен. Мне даже пришлось сесть на кирпичные ступени лестницы какого-то здания. Рассудком я знал, что сижу на ступенях, поскольку помнил, как опускался на них. Мои же ощущения свидетельствовали, что я опираюсь на энергию. Я и сам был энергией; энергией было и все вокруг. Похоже, я сумел наконец отбросить свою систему интерпретации. После того как мне удалось непосредственно увидеть энергию, в голову пришла ужасная мысль. Да, это был мой первый опыт видения, но мне вдруг стало ясно, что я видел энергию всегда, на протяжении всей жизни, хотя и не осознавал этого. В непосредственном видении энергии для меня явно не было ничего нового. В новинку был вопрос, внезапно возникший в моей голове и вызвавший такую ярость, что она заставила меня вынырнуть из глубин видения на поверхность мира повседневной жизни. Что именно на протяжении всей жизни мешало мне понять, что я всегда вижу энергию так, как она течет во Вселенной? Я попросил дона Хуана растолковать мне этот, приводивший меня в бешенство, парадокс. — Здесь существует две проблемы, — объяснил он. — Первая связана с осознанием в целом. Вторая — с рациональным сознанием, склонным все обдумывать. Каждое человеческое существо в принципе осознает, что видит энергию. Но только маги видят ее конкретно и осмысленно. Чтобы сознательно воспринимать то, что осознаешь, требуется энергия, для получения которой необходима железная дисциплина. Твое внутреннее безмолвие — творение дисциплины и энергии — навело мост над пропастью между общим осознанием и рациональным умом.
Мы еще только в самом начале пути. Видение для безупречных людей. Закали свой дух, стань воином, научись видеть, и тогда ты узнаешь, что новым доступным нам мирам нет числа.
И если воин намерен накопить достаточно энергии для того, чтобы научиться видеть, он должен стать скрягой в отношении к своей половой энергии. В этом и заключается урок, данный нам нагвалем Хулианом. Он толкнул нас в неизвестное и мы почти погибли там. И, поскольку каждый из нас хотел видеть, мы, разумеется, стали воздерживаться от растранжиривания своей светимости осознания.
Дон Хуан заметил, что моё «видение» было слишком усложнённым.
– Ты можешь действовать лучше, – сказал он. – Ты хочешь, чтобы я объяснил тебе то, что случилось, но я предпочёл бы, чтобы ты использовал для этого своё собственное видение. Ты видел, но видел ты ерунду. Информация подобного рода бесполезна для воина. Слишком много времени уйдёт на то, чтобы разобраться, что есть что. Видение должно быть прямым, потому что воин не может тратить своего времени на распутывание увиденного им. Видение потому и называется видением, что оно прорывается сквозь всю эту бессмыслицу.
Я спросил его, не думает ли он, что моё видение в действительности было только галлюцинацией. Но из-за сложности деталей он был убеждён, что это было видением, которое, однако, к данному случаю не подходило.
– Как ты думаешь, моё видение объясняет что-нибудь?
– Безусловно. Но я не стал бы на твоём месте пытаться распутывать всё это. На первых порах видение смущает, и в нём легко потеряться. По мере того как воин становится жёстче, его видение становится тем, чем оно должно быть – прямым знанием.
Я спросил, что он имеет в виду под слиянием. Он ответил, что объяснить это невозможно. Это нечто такое, что тело ощущает или делает при визуальном контакте с другими телами. Затем он добавил, что в прошлый раз он называл этот процесс «видением» и что он состоял в установлении истинной внутренней тишины, за которой следует внешнее удлинение чего-то изнутри нас. Удлинение, которое встречается и сливается с другим телом или с чем-либо ещё в поле нашего осознания.
– Воин задаёт вопрос и через своё видение получает ответ. Но ответ прост. Он никогда не осложняется до степени летающих французских пуделей.
– Что ты видел?
– Сегодня я видел лишь движения нагваля, скользящего между деревьями и кружащего вокруг нас. Любой, кто видит, может свидетельствовать это.
– А как же насчет того, кто не видит?
– Он не заметит ничего. Может быть только, что деревья сотрясаются бешеным ветром, или даже какой-то странный свет, возможно, светлячок неизвестного вида. Если настаивать, то человек, который не видит, скажет, что хотя и видел что-то, но не может вспомнить, что. Это совершенно естественно. Человек всегда будет цепляться за смысл. В конце концов, его глаза и не могут заметить ничего необычного. Будучи глазами тоналя, они должны быть ограничены миром тоналя, а в этом мире нет ничего поразительно нового. Ничего такого, что глаза не могли бы воспринять, а тональ не мог бы объяснить.
Через минуту они опять наклонились надо мной и стали шептать мне в уши. Я хотел запомнить их слова, но после тщетной попытки сдался. Там было слишком много всего.
Так продолжалось, пока я снова не почувствовал, что расщеплён надвое. Как вчера, я стал дымкой, жёлтым туманом, который ощущал всё непосредственно. Я мог «знать» вещи. Мысли здесь не участвовали. Была только уверенность. И когда у меня возникло ощущение чего-то мягкого, губчатого и пружинистого, что было вне меня и в то же время было частью меня, я «знал», что это – дерево. Я ощущал, что это дерево, по его аромату. Оно не пахло, как какое-либо из тех конкретных деревьев, которые я мог вспомнить. Тем не менее, что-то во мне «знало», что этот особый запах был «сущностью» дерева.
У меня не было ни точного чувства знания, ни того, что моё знание от разума, ни того, что оно пришло извне. Я просто знал, что есть что-то в контакте со мной, повсюду вокруг меня. Дружественный, тёплый, всеохватывающий запах, исходящий от чего-то, что не было ни твёрдым, ни жидким, ни чем-то ещё. И всё это, как я «знал», было деревом! Я чувствовал, что, «зная» его таким образом, я касаюсь его сущности. Это нечто не отталкивало меня, а скорее манило, приглашая к слиянию. Оно захлёстывало меня, или, может быть, это я захлёстывал его. Между нами существовала связь, которая не была ни натянутой, ни неприятной.
А затем меня охватила волна удивления и экзальтации. Всё моё существо вибрировало, словно под действием электрического тока. Это необычное ощущение было приятным, но столь неопределённым, что его невозможно было классифицировать. Тем не менее я знал, что нахожусь в контакте с землёй: какая-то часть меня признала это с совершенной уверенностью. Но когда я сознательно попытался разобраться в потоке прямых восприятий, то немедленно потерял всякую способность дифференцировать свои ощущения.
– Что значит видеть человека как тональ?
– Это значит перестать судить его в моральном плане и оправдывать на том лишь основании, что он похож на лист, отданный на волю ветра. Другими словами, это означает видеть человека, не думая о его безнадёжности и беспомощности. Ты абсолютно точно знаешь, что я имею в виду. Ты можешь оценить этого человека, не обвиняя его и не оправдывая.
– Он слишком много пьёт, – вдруг сказал я. Эти слова вырвались у меня непроизвольно, на мгновение мне даже показалось, что их произнёс кто-то другой. Мне захотелось объяснить, что это заявление было очередной моей спекуляцией.
– Это не так, – сказал дон Хуан. – На этот раз в твоём голосе была уверенность. Ты ведь не сказал: «Может быть, он пьяница».
Я почувствовал необъяснимое раздражение. Дон Хуан рассмеялся.
– Ты видел этого человека, – сказал он. – В таком случае заявления делаются без обдумывания и с большой уверенностью. Это было видение. Внезапно ты понял, что тональ этого парня никуда не годится, не зная сам, как это у тебя получилось.
Дон Хуан сказал, что в искусстве сновидения есть еще одна грозная ловушка – сама сила тела сновидения. Например, телу сновидения очень легко периодически подолгу созерцать эманации Орла. Однако в итоге оно так же легко может оказаться полностью ими поглощенным. Видящие, созерцавшие эманации Орла без помощи тела сновидения, умирали. А те, кто созерцал их в теле сновидения, сгорали в огне изнутри. Новые видящие решили эту проблему с помощью группового видения: пока один созерцал, остальные находились рядом, готовые прервать его видение.
– Как осуществляется групповое видение? – спросил я. – Посредством совместного сновидения, – объяснил он. – Как ты сам знаешь, несколько видящих могут одновременно возбудить одни и те же незадействованные эманации. В этом нет ничего нереального. Правда, каких-то специальных методов или известных алгоритмов, позволяющих это осуществить, нет. Это просто случается. Он добавил, что при совместном сновидении что-то вдруг начинает нас вести, и мы вдруг обнаруживаем, что видим ту же картину, что и остальные сновидящие. А происходит вот что: наше человеческое состояние заставляет нас автоматически сфокусировать свечение осознания на тех эманациях, которые используют другие находящиеся рядом человеческие существа. Мы согласуем положение своей точки сборки с тем положением, которое она занимает у них. В правосторонней части своего осознания мы делаем это каждый день, когда воспринимаем наш обычный мир. В совместном сновидении мы делаем то же самое, но только в левосторонней части осознания.
Возможно ли это, спрашивал я себя, чтобы я мог бессознательно отбирать, что мне вспоминать? Или все это дело рук Ла Горды? Если это было правдой, значит я сначала отобрал свои воспоминания, а затем освободил то, что было подвергнуто цензуре. Значит, тогда правда и то, что и в действиях дона Хуана и дона Хенаро я воспринимал намного больше, однако воскресить в памяти мог только отобранную часть моего целостного восприятия тех событий.
– Трудно поверить, – сказал я Ла Горде, – я могу теперь вспомнить нечто такое, чего совсем недавно не помнил вообще.
– Нагуаль сказал, что каждый человек может видеть, но мы почему-то предпочитаем не помнить того, что мы видели, – сказала она. – Теперь я понимаю, как он был прав. Все мы можем видеть в большей или меньшей степени.
Я сказал Ла Горде, что некоторая часть меня знала, что я, наконец, нашел трансцендентный ключ. И все они передали мне его недостающую часть. Но было трудно разобрать, что же это такое. Она заявила, что только что увидела, что я действительно овладел значительной частью искусства сновидения и развил свое внимание, но предпочитаю сам себя дурачить, делая вид, что ничего не знаю.
– Путь знания таит в себе немыслимые опасности для того, кто пытается следовать по нему, не вооружившись трезвым пониманием, – продолжал дон Хуан. – Я выстраиваю теорию осознания, располагая истины в определенном порядке – так, чтобы они могли послужить тебе картой, в правильности которой тебе предстоит убедиться на собственном опыте с помощью видения. Но не зрения. Глаза здесь ни при чем.
Последовала долгая пауза. Он внимательно смотрел на меня, определенно ожидая вопроса. – Все делают эту ошибку. Все думают, что видение связано с глазами, – произнес он. – Однако не следует удивляться тому, что, после стольких лет, ты так и не понял – видение не имеет отношение к функции глаз. Это – нормально, такой ошибки не избегает практически никто.
Ла Горда была права – я привлек знание, об обладании которым никогда не подозревал. Если это называется видением, то для моего интеллекта видением являлось знание тела. Ведущая роль зрения воздействует на знание тела и создает иллюзию, что оно связано с глазами. То, что я испытал, нельзя было назвать чисто зрительными ощущениями. Я видел шары света чем-то помимо моих глаз. Поскольку я сознавал, что в поле моего зрения находятся четыре женщины, я и имел дело все время с ними. Шары света даже не налагались на них. Самым сложным для меня выступал вопрос времени. Все было сжато в несколько секунд. Если бы я переводил взгляд переключался с одной сцены на другую, то этот переход должен был быть таким быстрым, что становился бессмысленным. Поэтому я могу вспомнить только восприятие двух совершенно различных сцен одновременно.
Цитаты о сновидении других учеников Дона Хуана
Интервью: Тайша Абеляр, Флоринда Доннер, Кэрол Тиггс, Кейт Никольс (1993 год)
Флоринда Доннер-Грау: В настоящее время я очень интересуюсь феноменологией, потому что из области интеллектуального, это единственное, что стоит близко к магии. Иногда я что-нибудь читаю и начинаю задавать Карлосу различные вопросы. Он молчит минут десять, а потом дает мне объяснение именно тех вещей, о которых я читала. Я знаю, что он в этот момент собирал знание отовсюду, соединяясь с намерением. Эта возможность безгранична, я могу спросить его о чем-нибудь из области физики, и он быстро дает добросовестный ответ.
Кейт Никольс: Можете ли вы описать, что он делает?
Кэрол Тиггс: Я могу сказать, что он сновидит. Это значит, что он использует свое энергетическое тело для того, чтобы захватывать линии энергии и воспринимать информацию непосредственно из источника вселенной. И Карлос хорошо знает, какую линию нужно захватить. Видящие видят, что там, вовне находится все. Но настоящим магом человека делает способность получать доступ к этим линиям информации при помощи своей воли и контроля.
