Сталкинг

Можно просто Флоринда. Относительно того, кто я такая, могу рассказать тебе прямо сейчас – я женский воин, знающий секреты сталкинга. А относительно того, что я должна буду для тебя сделать, могу сказать – я намерена научить тебя первым семи принципам сталкинга, первым трем правилам для сталкеров и первым трем маневрам сталкинга.

Первым принципом искусства сталкинга является то, что воин сам выбирает себе место для битвы. Воин никогда не вступает в битву, не зная окружающей обстановки.

Отбросить все, что не является необходимым, – вот второй принцип искусства сталкинга.

– Для воина мир не является подушкой, чтобы смягчить толчки, поэтому он должен иметь правила, – продолжала она. Однако правило сталкеров приложимо ко всем.
Первое предписание правила состоит в том, что все, окружающее нас, является непостижимой тайной.
Второе предписание правила состоит в том, что мы должны пытаться раскрыть эту тайну, даже не надеясь добиться этого.
Третье предписание состоит в том, что воин, зная о непостижимой тайне окружающего мира и о своем долге пытаться раскрыть ее, занимает свое законное место среди тайн и сам себе рассматривает как одну из них. Следовательно, воин не знает конца тайны бытия, будь то тайна бытия камешка, муравья или его самого. Каждый равен всему остальному.

– Я рассказывала тебе, как мне показывали принципы искусства сталкинга, – сказала она, как только мы уселись на кушетке в ее жилой комнате. _ теперь ты должен сделать то же самое для меня. Как тебе их показывал дон Хуан Матус?
Я ответил, что сразу вспомнить не могу. Мне нужно подумать, а думать я не могу – мое тело испугано.
– Не усложняй, – сказала она повелительным тоном, – стремись к тому, чтобы все было простым. Приложи всю силу своей концентрации и реши, вступать или не вступать в битву, потому что любая битва – это борьба за собственную жизнь. Это – третий принцип искусства сталкинга. Воин должен хотеть и быть готовым стоять до конца здесь и сейчас. Но не как попало.
Я просто не могу собраться с мыслями. Я прилег на кушетку, вытянув ноги, и глубоко вздохнул, чтобы расслабить середину тела, которая, казалось, была завязана в узел.
– Хорошо, – сказала Флоринда, – я вижу, ты применяешь четвертый принцип искусства сталкинга. Расслабиться, отступиться от себя, ничего не бояться. Только тогда силы, ведущие нас, откроют нам дорогу и помогут нам. Только тогда.
Я попытался вспомнить, как дон Хуан показывал мне принципы сталкинга. По какой-то причине мои мысли отказывались сосредотачиваться на моем прежнем опыте. Дон Хуан казался мне смутным воспоминанием. Я поднялся и стал осматриваться по сторонам.
Комната, в которой мы находились, была хорошо обставлена. Пол покрывали желтые плитки. В их расположении чувствовалась рука мастера. Я собирался осмотреть мебель и пошел в направлении красивого темно-коричневого стола. Флоринда подбежала и сильно встряхнула меня.
– Ты правильно применил пятый принцип искусства сталкинга, – сказала она. – Теперь не давай себе уйти в сторону.
– Что это за пятый принцип, – спроси я.
Встречаясь с неожиданным непонятным и не зная, что с этим делать, воин на какое-то время отступает, позволяя своим мыслям бродить бесцельно. Воин занимается чем-то другим. Тут годится все что угодно.
Именно это ты сейчас и сделал, а теперь тебе следует применить шестой принцип: воин сжимает время, даже мгновения идут в счет. В битве за собственную жизнь секунда – это вечность, которая может решить исход сражения. Воин нацелен на успех, поэтому он экономит время, не теряя ни мгновения.

Она (Флоринда) объяснила, что перепросмотр является основной силой сталкера, также как тело сговидения является основной силой сновидящих. Перепросмотр состоит из анализа своей собственной жизни вплоть до самых незначительных деталей. Таким образом, ее бенефактор дал ей ящик как средство и как символ. Это было средство, которое должно было позволить ей научиться концентрации, потому что ей придется сидеть там долгие годы, пока вся жизнь не пройдет у нее перед глазами, и одновременно это был символ – символ узости границ нашей личности. Ее бенефактор сказал, что, когда она закончит свое перепросмотр, то разломает ящик, символизируя этим, что она больше не связана ограничениями собственной личности.
Она сказала, что сталкеры пользуются ящиками или землянами гробами для того, чтобы зарываться в них, пока они вновь переживают, а не просто просматривают каждое мгновение своей жизни. Причина, по которой сталкеры должны просматривать свою жизнь так подробно, состоит в том, что дар Орла человеку включает в себя его согласие принять вместо настоящего осознания суррогат, если такой суррогат окажется совершенной копией. Флоринда осознала, что, поскольку осознание является пищей Орла, Орел может удовлетвориться лишь в совершенстве выполненным перепросмотром вместо осознания.
Затем Флоринда сообщила мне основы перепросмотра. Она сказала, что первая стадия – это краткий учет всех случаев нашей жизни, которые явным образом подлежат перепросмотру. Вторая стадия – это более полный перепросмотр, начинающийся систематически с точки, которой может быть момент, предшествовавший тому, когда сталкер сел в ящик, и теоретически простирающийся вплоть до момента рождения.
Она заверила меня, что совершенный перепросмотр может изменить воина настолько же, если не больше, как и полный контроль над телом сновидения. В этом смысле как искусство сновидения, так и искусство сталкинга ведут к одному и тому же – ко входу в третье внимание. Для воина, однако, важно знать и практиковать как то, так и другое. Она сказала, что женщинам требуются разные конфигурации светящегося тела для того, чтобы добиться мастерства в одном или в другом. Мужчины же, с другой стороны, могут делать и то, и другое довольно легко, но они никогда не способны достичь такого уровня мастерства, какого в каждом искусстве достигают женщины.
Флоринда объяснила, что ключевым моментом перепросмотра является дыхание. Дыхание для нее стало магическим, потому что это функция, поддерживающая жизнь. Она сказала, что перепросматривать легко, если уменьшить сферу стимуляции вокруг тела. В этом и состоял смысл ящика. Затем дыхание будет выносить на поверхность все более и более глубокие воспоминания. Теоретически сталкеры могут вспомнить каждое чувство, которое они испытали в своей жизни, а этот процесс у них начинается с дыхания. Она предупредила меня, что те вещи, которым она меня учит, являются лишь предварительными, и что в другое время и в другой обстановке она научит меня тонкостям.
Она сказала, что ее бенефактор велел ей написать список тех событий, которые ей надо пережить повторно. Он сообщил, что процедура начинается с правильного дыхания. Сталкер начинает с того, что его подбородок лежит на правом плече, и по мере медленного вдоха он поворачивает голову по дуге на 180 градусов. Вдох заканчивается, когда подбородок укладывается на левое плечо. После того как вдох окончен, голова возвращается в первоначальное положение в расслабленном состоянии. Выдыхает же сталкер, глядя прямо перед собой.
Затем сталкер берет событие, стоящее в его списке на первом месте, и вспоминает его до тех пор, пока в памяти не всплывут те чувства, которые это событие вызвало. Когда сталкер вспомнит все эти чувства, он делает медленный вдох, перемещая голову с правого плеча на левое. Смысл этого вдоха состоит в том, чтобы восстановить энергию. Флоринда сказала, что светящееся тело постоянно создает паутинообразные нити, выходящие из светящейся массы под воздействием разного рода эмоций. Поэтому каждая ситуация взаимодействия или ситуация, в которой задействованы чувства, потенциально опустошительна для светящего тела. Вдыхая справа налево при воспоминании чувства, сталкер, используя энергию дыхания, подбирает нити, оставленные им позади. Сразу за этим следует выдох слева направо. При помощи него сталкер освобождается от тех нитей, которые оставили в нем другие светящиеся тела, участвовавшие в припоминаемом событии.
Она сказала, что это – обязательная подготовительная ступень сталкинга, через которую прошли все члены ее партии и которая была введением в более сложные упражнения этого искусства. Если сталкеры не прошли этой подготовительной ступени, чтобы вернуть нити, оставленные ими в мире, а в особенности для того, что отбросить нити, оставленные в них другими, – нет никакой возможности практиковать контролируемую глупость, потому что эти чужие нити являются основой для безграничного роста чувства собственной важности.
Чтобы практиковать контролируемую глупость – поскольку это не является способом дурачить людей или чувствовать свое превосходство над ними, – нужно быть способным смеяться над самим собой. Флоринда сказала, что одним из результатов детального перепросмотра является искренний смех при столкновении лицом к лицу с набившим оскомину проявлением самовлюбленности, являющейся сущностью всех человеческих взаимодействий. Флоринда подчеркнула, что правильно определила искусство сновидения и искусство сталкинга именно как виды искусства, поскольку они являются чем-то таким, что исполняют люди. Она сказала, что дающая жизнь природа дыхания является тем, что дает в то же время и способность очищаться. Именно эта способность превращает перепросмотр в практическое дело.

Флоринда сказала, что ее бенефактор придавал особое значение трем основным техникам сталкинга – ящику, списку событий для перепросмотра и дыханию сталкера. По его мнению, наиболее действенным средством для потери человеческой формы является глубокий перепросмотр. После перепросмотра своей жизни сталекрам легче использовать все неделания самого себя: стирание личной истории, потерю чувства собственной важности, ломку распорядка жизни и т.п.
Бенефактор Флоринды дал им всем практические уроки сталкинга, сначала действуя из собственных предпосылок, а затем объясняя принципы, на которых были основаны его поступки. В ее случае он, будучи мастером сталкинга, разыграл представление с ее болезнью и излечением, которое не только совпало с путем воина, но и было мастерским введением в семь основных принципов искусства сталкинга.
Сначала он затащил Флоринду на свое собственное поле битвы, где она оказалась в его руках. Он заставил ее отбросить то, что не было существенным; он научил ее, как сделать собственную жизнь целеустремленной при помощи решения; он обучил ее расслаблению; для того чтобы помочь ей заново собрать свои ресурсы, он заставил ее войти в совершенно новое состояние оптимизма и уверенности в себе; он научил ее уплотнять время; и, наконец, он показал ей, что сталкер никогда не выставляет себя вперед.
Наибольшее впечатление на Флоринду произвел последний принцип. По ее мнению, он сводил воедино все то, что она хотел сказать мне в своих последних указаниях.
– Мой бенефактор был лидером, – сказала Флоринда, – и в то же время, глядя на него, никто бы в это не поверил. Он всегда выдвигал вперед кого-нибудь из своих воинов-женщин, притворяясь посторонним или изображая старого дурака, постоянно подметающего сухие листья самодельной метлой.
Флоринда объяснила, что для того, чтобы применять седьмой принцип искусства сталкинга, необходимо использовать остальные шесть. Поэтому ее бенефактор как бы наблюдал за всем происходящим из-за кулис, благодаря чем он мог избегать конфликтов или отражать их. Возможная угроза всегда была напралена не на него, а на его передовую линию – на женщину-воина.

– Надеюсь, теперь ты понял, – продолжала она, – что только мастер-сталкер может быть мастером контролируемой глупости. Контролируемая глупость не сводится к тому, чтобы просто дурачить людей. Ее смысл в применении воином семи основных принципов сталкинга ко всему, что он делает, начиная от самых тривиальных поступков до ситуаций жизни и смерти. Применение этих принципов приводит к трем результатам. Первый – сталкер обучается никогда не принимать самого себя всерьез, уметь смеяться над собой. Если он не боится выглядеть дураком, он может одурачить другого. Второй – сталкер приобретает бесконечное терпение. Он никогда не спешит и никогда не волнуется. Третий – сталкер бесконечно расширяет свои способности к импровизациям.

Самым первым принципом сталкинга является то, что воин выслеживает самого себя, — сказал он. — Он выслеживает самого себя безжалостно, хитро, терпеливо и мягко.
Он сказал, что для магов сталкинг является основой, на которой зиждется все, что они делают.

Некоторые маги критикуют слово «сталкинг», — продолжал он, но это название было принято именно потому, что оно подразумевает скрытное поведение.
Его называют также «искусством скрытности», однако и этот термин в равной мере неудачен. Мы сами, в силу своего невоинственного характера, называем его искусством контролируемой глупости. Ты можешь называть его как угодно. Мы же, однако, будем придерживаться термина «сталкинг», потому что легче сказать «сталкер», чем, как имел обыкновение говорить мой бенефактор, «тот, кто практикует контролируемую глупость».

Искусство сталкинга является обучением всем деталям твоей маскировки, – сказал Белисарио, не обращая никакого внимания на только что сказанное. – И оно заключается в обучении им настолько хорошо, чтобы никто не мог догадаться, что ты маскируешься. Для этого тебе необходимо быть безжалостным, хитрым, терпеливым и мягким. Дон Хуан сказал, что его бенефактор ежедневно инструктировал его в отношении четырех настроений сталкинга и добивался, чтобы дон Хуан ясно понял, что безжалостность не должна быть грубостью, хитрость — жестокостью, терпение — небрежностью, а мягкость — глупостью.
Он учил его, что эти четыре ступени необходимо практиковать и совершенствовать до тех пор, пока они не станут настолько плавными, что будут незаметными.
Он считал, что женщины являются природными сталкерами. Его убеждение в этом было так велико, что он утверждал: мужчина может по-настоящему изучить искусство сталкинга только в женском обличии.
Мы с ним заходили на рынок в каждом городе, через который нам случалось проезжать, и там с кем-нибудь торговались, — продолжал дон Хуан. — Мой бенефактор стоял рядом, наблюдая за мной.
– Будь безжалостным, но обаятельным, — повторял он. — Будь хитрым, но любезным. Будь терпеливым, но активным. Будь мягким, но смертельно опасным. На это способна только женщина. Если бы так мог действовать мужчина, он был бы женоподобным (жеманным).

— Маги постоянно выслеживают самих себя, — сказал он доверительно, как бы пытаясь успокоить меня звуком своего голоса.
Он заявил, что уже обучил меня всему, что надо знать о сталкинге, но я еще не могу извлечь этого знания из глубин повышенного осознания, где я его хранил. Я сказал ему, что у меня постоянно присутствует раздражающее ощущение закупоренности. Я чувствовал нечто, запертое внутри меня, нечто, заставляющее меня пинать двери, стучать по столу, нечто, что расстраивало меня и делало раздражительным.
— Ощущение закупоренности испытывает каждое человеческое существо, — сказал он. — Это напоминание о существовании нашей связи с намерением. У магов такое чувство особенно пронзительно именно потому, что их цель заключается в повышении чувствительности связующего звена до такой степени, чтобы они могли заставлять его работать по своей воле. Когда давление связующего звена становится чрезмерным, маги ослабляют его, выслеживая самих себя.
— Я все еще не совсем понимаю, что ты подразумеваешь под сталкингом, — сказал я, — но мне кажется, что на каком-то определенном уровне я точно знаю, что ты имеешь в виду.
— В таком случае, я попытаюсь помочь тебе прояснить то, что ты знаешь, — сказал он. — Сталкинг — это процедура очень простая. Сталкинг — это особое поведение, которое основано на определенных принципах. Это скрытное, незаметное, вводящее в заблуждение поведение, предназначенное для того, чтобы дать толчок. Когда ты выслеживаешь себя, ты толкаешь себя, используя собственное поведение безжалостным, хитрым образом.
Он объяснил, что когда осознание мага начинает увязать под тяжестью поступающих впечатлений, как это бывало со мной, то лучшим, или, пожалуй, единственным средством против этого является использование идеи смерти для того, чтобы сообщить этот толчок сталкинга.
— Поэтому идея смерти является колоссально важной в жизни магов, — продолжал дон Хуан. — Я привел тебе неисчислимые аргументы относительно смерти, чтобы убедить тебя в том, что знание о предстоящем и неизбежном конце и является тем, что дает нам трезвость. Самой дорогостоящей ошибкой обычных людей является потакание ощущению, что мы бессмертны, как будто если мы не будем размышлять о собственной смерти, то сможем защитить себя от нее.

— Твоя проблема очень проста, — сказал он. — Ты легко становишься одержимым, захваченным чем-либо. Я уже говорил тебе, что маги выслеживают самих себя, чтобы побороть власть своих навязчивых идей (того, чем они одержимы). Имеется много способов сталкинга самого себя. Если ты не хочешь использовать идею смерти, используй для сталкинга самого себя стихи, которые ты мне читаешь.
— Извини, не понял.
— Я уже говорил тебе, что по многим причинам люблю стихи, — сказал он. — С их помощью я выслеживаю себя. С их помощью я сообщаю себе толчок. Я слушаю, как ты читаешь, останавливаю свой внутренний диалог и позволяю своей внутренней тишине стать (обрести) движущей силой. Затем сочетание стихотворения и внутренней тишины сообщает мне толчок.
Он объяснил, что поэты неосознанно стремятся к миру магов. Поскольку они не являются магами на пути к знанию, стремление — это все, что у них есть.
— Посмотрим, сможешь ли ты ощутить то, о чем я тебе говорю, — сказал он, вручая мне книжку стихов Хосе Горостизы.
Я открыл ее на том месте, где была закладка, и он указал мне свое любимое стихотворение.

… Это беспрестанное упорное умирание.
Эта живая смерть,
Которая убивает Тебя, о Боже.
В Твоих строгих творениях.

В розах, кристаллах.
В неукротимых звездах.
И в плоти,
Что полыхает, подобно костру,
Зажженному песней,
Мечтой, красотой, поражающей глаз.

…И Ты, ты сам,
Возможно, умер вечности веков тому назад.
Не дав нам знать об этом.
Мы — Твои останки, частицы, зола.

И ты по-прежнему существуешь,
Как звезда, одурачивающая своим светом,
Пустым светом без звезды, который достигает нас,
Скрывая ее бесконечную катастрофу.

— Слушая эти слова, — сказал дон Хуан, когда я закончил читать, — я чувствую, что этот человек видит суть вещей, и я могу видеть вместе с ним. Меня не интересует, о чем эти стихи. Меня волнует только чувство, которое стремление поэта приносит мне. Я заимствую его стремление и вместе с ним я заимствую красоту. И изумляюсь тому факту, что он, подобно истинному воину, щедро отдает это тем, кто его воспринимает, — своим читателям, оставляя себе только свое стремление к чему-то. Этот толчок, это потрясение красотой и есть сталкинг.

– В искусстве сталкинга, — продолжал дон Хуан, — есть особая техника, которую очень широко используют маги — это контролируемая глупость. По мнению магов, контролируемая глупость — единственное средство, которое позволяет им иметь дело с самими собой в состоянии расширенного осознания и восприятия, а также — со всеми людьми и всем на свете в повседневной жизни.
Дон Хуан объяснил, что контролируемая глупость есть искусство контролируемой иллюзии или искусство создания видимости полной увлеченности в данный момент каким-либо действием, — притворство столь совершенное, что его невозможно отличить от реальности. Он сказал, что контролируемая глупость — это не прямой обман, но сложный, артистический способ отстранения от всего, в то же время оставаясь неотъемлемой частью всего.
— Контролируемая глупость — это искусство, — продолжал дон Хуан. — Очень беспокоящее искусство, обучиться которому очень нелегко. Многие маги не в состоянии его вынести, и не потому, что в нем изначально что-то не так, но потому, что для его практики требуется слишком много энергии.
Дон Хуан признал, что сам он добросовестно практиковал контролируемую глупость, хотя это и не доставляло ему особого удовольствия, — возможно потому, что его бенефактор был ее адептом. А может быть, потому, что особенности его характера, — в сущности, по его словам, мелочного и неискреннего, — не обеспечивали гибкости, необходимой для практики контролируемой глупости.
Я удивлено посмотрел на него. Он умолк и уставился на меня своими озорными глазами.
— К тому времени, когда мы приходим к магии, наша личность уже сформировалась, — сказал он и пожал плечами, изображая беспомощность. — Поэтому нам остается лишь практиковать контролируемую глупость и смеяться над собой.
В порыве чувств я начал уверять дона Хуана, что мне он ни в коем случае не кажется мелочным или неискренним.
— Но это главные черты моего характера, — настаивал он. Но я отказывался согласиться с этим.
— Сталкеры, практикующие контролируемую глупость, полагают, что в отношении личностных особенностей все человечество делится на три категории, — сказал он и улыбнулся, как бывало всякий раз, когда он собирался чем-то меня зацепить.
— Но это же абсурд, — возразил я. — Поведение человека слишком сложно, чтобы его можно было так просто свести всего лишь к трем категориям.
— Сталкеры говорят, что мы не настолько сложны, как мы порой о самих себе думаем, — ответил он. — Они говорят, что каждый из нас принадлежит к одной из трех групп.
Я нервно рассмеялся. Если бы я находился в обычном состоянии осознания, я принял бы его слова за шутку. Но сейчас, когда мой ум был в высшей степени ясным, а мысли — острыми, я чувствовал, насколько он серьезен.
— Ты это серьезно? — спросил я как можно более вежливо.
— Смертельно серьезно, — ответил он и рассмеялся. Его смех немного снял мое напряжение. Дальнейшие его объяснения касались классификационной системы сталкеров. По его словам, люди, относящиеся к первой группе, являются идеальными секретарями, помощниками, компаньонами. Их личность отличается большой подвижностью, но такая подвижность неплодотворна. Однако они внимательны, заботливы, в высшей степени привязаны к дому, в меру сообразительны, имеют чувство юмора и приятные манеры, милы, деликатны. Иными словами, лучше людей не найдешь. Однако у них имеется один огромный недостаток — они не могут действовать самостоятельно. Им всегда требуется некто, кто бы руководил ими. Под чьим-то руководством, — каким бы жестким и противоречивым оно ни было, — они изумительны, лишившись его — погибают.
Люди, относящиеся ко второй группе, наоборот — совершенно неприятны. Они мелочны, мстительны, завистливы, ревнивы, эгоистичны. Они говорят исключительно о самих себе и обычно требуют, чтобы окружающие разделяли их взгляды. Они всегда захватывают инициативу, даже если это и не приносит им спокойствия. Им совершенно не по себе в любой ситуации, поэтому они никогда не расслабляются. Они ненадежны и никогда ничем не бывают довольны. И чем ненадежнее они, тем более опасными становятся. Их роковым недостатком является то, что ради лидерства они могут даже совершить убийство.
К третьей категории относятся люди, которые не приятны, но и не отвратительны. Они никому не подчиняются, равно как и не стараются произвести впечатление. Они, скорее всего, безразличны. У них сильно развито самомнение, исключительно на почве мечтательности и размышления о собственных желаниях. В чем они действительно необычны — так это в ожидании грядущих событий. Они ждут, когда их откроют и завоюют и с необыкновенной легкостью питают иллюзии относительно того, что впереди их ждет множество свершений, которые они обещают претворить в жизнь. Но они не действуют, поскольку на самом деле не располагают необходимыми средствами.
Дон Хуан сказал, что себя он относит ко второй группе. После чего он предложил мне отнести самого себя к какой-нибудь из названных групп, чем невероятно меня смутил. Он смеялся так сильно, что почти катался по земле.
Затем он снова велел мне отнести себя к одной из групп, и тогда я нехотя предположил, что являюсь комбинацией всех трех.
— Не надо подсовывать мне эту комбинационную чепуху, — сказал он, все еще смеясь. — Мы простые существа, и каждый из нас относится к одной из трех групп. Я полагаю, что ты относишься ко второй. Сталкеры называют ее представителей «пердунами».
Я начал было протестовать, что предложенная им классификация унизительна, но решил воздержаться от длинной тирады. Я лишь заметил, что если сказанное о трех типах личности истинно, то каждый из нас пожизненно привязан к определенному типу, не имея возможности ни измениться, ни освободиться.
Он признал, что дело именно так и обстоит. Несмотря на это, один шанс на освобождение все-таки остается. Давным-давно маги установили, что к этим трем категориям относится только наша личная саморефлексия.
— Наша беда в том, что мы принимаем себя всерьез, — сказал он. — К какой из трех групп относится наш образ себя, имеет значение лишь вследствие нашей самозначительности. Если мы не являемся самозначительными, то нам больше нет дела до того, к какой группе мы принадлежим.

– Мы снова, дон Хуан, вернулись туда, где были раньше. Существует ли тот мир, или он просто-напросто создан моим умом?
– Мы опять вернулись туда же, и ответ остался тем же. Он существует в том определенном положении твоей точки сборки. Для того, чтобы воспринимать его, тебе нужна была сцепленность, то есть тебе нужно было удерживать точку сборки фиксированной в том положении, что ты и делал. В результате ты в течение некоторого времени полностью воспринимал новый мир. – Но могли бы другие воспринимать тот же самый мир? – Если бы они обладали однородностью и сцепленностью, то могли. Однородность означает одновременное удержание одной и той же позиции точки сборки. Древние маги называли действие по обретению однородности и сцепленности за пределами нормального мира сталкингом восприятия. – Искусство сталкинга, – продолжал он, – как мы уже говорили, имеет дело с фиксацией точки сборки. Древние маги посредством своей практики открыли, что как бы ни было важно уметь перемещать точку сборки, еще важнее было уметь фиксировать ее в новом положении, каково бы оно ни было. Он объяснил, что если точку сборки не удается зафиксировать, нет никакой возможности воспринимать связно. В таком случае мы будем воспринимать (испытывать) калейдоскопическую картину несвязанных друг с другом образов. Вот почему древние маги прошлого уделяли сталкингу столько же внимания, сколько и сновидению. Одно искусство не может существовать без другого.

…сталкинг является основой. И прежде чем что-то предпринять на своем пути, воин сначала должен научиться выслеживать, потом он должен научиться намереваться и только после этого он сможет сдвигать точку сборки по своей воле.

Цитаты о сталкинге других учеников Дона Хуана

Интервью: Тайша Абеляр, Александр Блэир-Эварт 

АБЭ: Понимая, что это сложное понятие, которое может быть открыто только тем, кто по-настоящему этим интересуется, могу я вас все же попросить рассказать о сталкинге?
ТАЙША: Этот вопрос мне часто задают, когда я читаю лекции. Люди хотят точно знать, что такое сталкинг. Существует два пути, чтобы приблизиться к этому. Во-первых, согласно общепринятому определению, сталкер – это тот, кто постигает искусство быть незаметным. Это тот, кто помещает себя на задний план, и существует определенный тренинг, который используется для того, чтобы стать незаметным, и я могу рассказать вам, почему необходимо быть незаметным. Разрешите мне предложить вам пару других способов объяснения сталкинга. Он предназначен для того, чтобы дать магу или практикующему толчок, а под толчком мы подразумеваем импульс или небольшой всплеск энергии, так что точка сборки при этом слегка смещается. Здесь, я думаю, уместно поговорить о точке сборки, потому что это именно то, что является целью сталкинга. Сталкеры стремятся переместить или сдвинуть точку сборки и с помощью этого изменить восприятие мира. Восприятие, конечно, можно изменить и с помощью сновидения, но сталкеры делают это в состоянии бодрствования, итак, способ восприятия мира магами таков, что они утверждают, что все, что мы видим, находясь в этой реальности в состоянии бодрствования, зависит от положения точки сборки. Я не сомневаюсь, что вы знакомы с книгами Кастанеды и вы знаете, что такое точка сборки, но разрешите мне описать ее еще раз. Это точка фокусировки свечения осознания светящегося кокона (ауры).
Мы считаем, что энергетическое тело человеческого существа состоит из бесконечного количества волокон света, каждое из которых обладает определенным осознанием. Так что их свечение подобно не свечению электричества, а свечению осознания. И на светящемся яйце, которое представляет собой энергетическое тело, существует точка повышенного свечения, где концентрируется осознание, и, по представлениям видящего, который видит светящееся существо человека, размер этой точки свечения примерно равен размеру мяча для гольфа. Но этот размер может изменяться; кроме того, точка может менять свое положение на светящемся теле. Место, где она располагается, определяется по ощущениям, потому что имеется соответствие между волокнами, которые составляют светящееся тело, и волокнами, которые по своим размерам охватывают всю Вселенную, потому что маги, конечно, придерживаются мнения, что Вселенная в целом состоит из бесконечного числа как энергетических волокон, некоторые из которых ощутимы, так и из других, которые абсолютно недоступны восприятию человеческих существ. Но там, где находится эта точка сборки, освещается некоторая область светящегося существа, и когда это соответствует тому, что есть снаружи, имеет место восприятие.
АБЭ: Это применимо к каждому?
ТАЙША: У всех у нас точка сборки довольно точно фиксирована на одном и том же месте. Когда рождается ребенок, из-за того, что он должен быть человеческим ребенком и человеческим существом, социальной личностью, он вынужден подгонять положение своей точки сборки соответстенно положению точек сборки других человеческих существ в мире, чтобы он мог с ними взаимодействовать, воспринимать тот же мир, тот же участок возможности восприятия, который открывается им, – чтобы мы все могли приходить к общему согласию относительно своего восприятия. Поскольку наши точки сборки находятся на одном и том же месте, мы можем иметь язык, мы можем говорить о деревьях и машинах, о твердых стенах и полах, и мы можем иметь пространственную и временную непрерывность; мы знаем, что было вчера, что будет завтра. Все это мы делаем из положения точки сборки. Время, наше представление обо всем, что, как мы знаем, должно быть именно таким, определяется тем, где расположена эта усиленная точка концентрации осознания.
И если из-за какой-нибудь аномалии она находится не на том месте, где должна находиться человеческая точка сборки, то этот человек либо маг (и через пару минут мы об этом поговорим), либо кандидат в сумасшедшие. Так что вы находите подобных людей в психиатрических лечебницах, потому что их точки сборки не закреплены в том же положении, где закреплены точки сборки других человеческих существ, и следовательно, они не могут обладать той же взаимной субъективностью в смысле восприятия. И они не могут прийти к соглашению относительно того, что составляет реальность. Можно сказать, что существует мандат, даже биологический мандат, который предписывает всем человеческим существам иметь точку сборки в одном и том же конкретном положении, чтобы они могли быть тем, что мы называем человечеством. У животных она находится в других местах, которые также фиксированы для различных видов животных. Точка сборки деревьев тоже находится в определенном месте их светящейся оболочки, и это делает их деревьями.
АБЭ: Так что точку сборки можно было бы также назвать точкой положения коллективного соглашения о персональной реальности?
ТАЙША: Совершенно верно. Это наша персона, это наша личность. Но эта личность, как утверждают маги, это не все, чем мы, как люди, можем быть. Мы можем быть больше чем просто социальной личностью. Но для того чтобы быть больше, чем общество или чем наше право по рождению нам дает, мы вынуждены перемещать или сдвигать место расположения точки сборки. Мы вынуждены перемещать ее из того положения, где она зафиксирована. Итак, не только наша точка сборки способна перемещаться куда угодно, но, если это происходит, другие светящиеся разумные волокна осознания загораются и подстраиваются под Вселенную и в результате появляются другие реальности, и эти другие реальности так же реальны, как та, в которой мы находимся сейчас, потому что причиной того, что ту реальность, в которой мы сейчас находимся, мы называем неоспоримой реальностью, является наше соглашение о том, что наш мир именно такой, каков он есть. И это основывается на фиксации точки сборки. Но если она перемещается… и она это делает: она перемещается во время сна сама, – мы называем этот сон реальностью, которая, конечно, отделена от состояния бодрствования. Так что мы признаем, что существуют другие миры переживаний, но мы всегда относимся к ним с позиции повседневной реальности. Но маги этого не делают. Они утверждают, что вы можете перемещать повседневную реальность в состоянии бодрствования. Вам не обязательно быть сновидящими…

…маги утверждают, что вы можете сместить точку сборки, при условии, что у вас есть достаточно энергии, чтобы фиксировать ее в другом положении, потому что вы не хотите закончить в сумасшедшем доме и полностью потеряться в этих мирах над мирами, которые существуют повсюду, подобно слоям луковицы. Для этого требуется контроль, энергия и текучесть. И то, что мы называем “несгибаемым намерением”.
Сейчас, если текучесть позволяет смещать точку сборки с того места, которое делает нас личностью, мы опять возвращаемся туда, потому что именно это место,
которое делает нас личностью, и есть то, что мы называем своим “я”. И это именно то окно, откуда выглядывает собственная важность, потому что пока мы сохраняем верность своему “я”, мы на самом деле сохраняем свою верность конкретному положению точки сборки. Мы никогда не будем способны воспринимать ничего за пределами того, что принимаем за само собой разумеющуюся реальность. Нам дано воспринимать только то, что может восприниматься с данного положения в рамках общественного порядка. Так что нам нужна текучесть для того, чтобы перемещать точку сборки куда угодно, и кроме того, нам нужна энергия, чтобы закрепить ее в новом положении. Вот чем в действительности, является магия – перемещение и фиксация, новая фиксация точки сборки в других положениях, что освещает для нас различные реальности, которые так же конкретны и реальны, как то, что мы принимаем за реальность повседневного мира.
АБЭ: Итак, маги питают и культивируют энергию уникальным образом и существует путь питания и культивирования энергии сновидений, а ваша книга посвящена, главным образом, тому, как питать и культивировать энергию сталкинга. Я прав?
ТАЙША: Совершенно верно. Существуют методики, существуют способы, созданные магами, сюда входят техники “не-делания”, “вспоминание”, которое является основной методикой, позволяющей перемещать точку сборки с ее места, определяющего собственное “я”, – нечто подобное “утрате личной истории”, что также дает возможность уходить от своих ожиданий или своих представлений о себе. Ключевой момент – это, конечно, избавление от чувства собственной важности, потому что, как я уже говорила, пока у нас есть это представление о себе, прочное “я”, эго, личность, с помощью которой мы взаимодействуем с другими людьми благодаря межличностному соглашению, оно удерживает нас. Так что, как видите, сила мира, сила общественного порядка так огромна благодаря соглашению биллионов людей удерживать точку сборки в этом конкретном месте.

Лекция: Тайша Абеляр, Менло Парк

— Сталкеры. Я и сталкеры вообще, для того, чтобы создать максимальные несоответствия в познании, при перемещении точки сборки используем разные типы поведения.
— Если вы живете как сталкер, вы не можете выбрать, куда переместить точку сборки, потому что при таком выборе у вас не будет достаточного несоответствия между старой и новой точками, с которыми можно было бы работать. Именно поэтому воины находятся под ужасным давлением, ведь Селектор — или дух — выбирает новые сложные положения точки сборки, миры которых столь страшны или отличны, что иногда точка сборки воина под напором Селектора, пытающегося сдвинуть ее, начинает вибрировать, это можно заметить на энергетическом уровне. Если воин опускается до внутреннего диалога о том, что происходит, точка не изменит своего местоположения, а вернется в привычное положение, которое для вас обозначает обычную реальность. — Чтобы передвинуть точку, необходимо огромное напряжение, и вам нужно поддерживать это напряжение, но напряжение это, или давление, должно быть гармоничным, или вы просто сойдете с ума. Если у вас уже есть несгибаемое намерение и достаточно энергии, точка будет перемещаться очень легко, без проблем, и после того как вы выполните вспоминание, она будет иногда перемещаться, и вы даже не будете этого чувствовать.

Нет ничего реального, есть лишь воспроизведение поведения, просто результат случайной фиксации вашей точки сборки в момент рождения. Вот что понимает сталкер, побыв множеством разных людей. Все миры, созданные новыми положениями точки сборки, в равной степени реальны и, соответственно, в равной степени иллюзорны. Мы лелеем мир, созданный теперешним положением точки сборки, но даже самые близкие, самые реальные миры становятся иллюзорными, когда точка сборки перемещается в другое место.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *